— Ну зачем вы так? Я же собираю документы… — всхлипываю, едва сдерживаясь, чтобы не зарыдать вместе с Сонечкой.

— Да при чем здесь я? Идите к заведующей!

Соня вырывает руку и бежит вверх по лестнице.

— Соня, стой! — кричит ей Нина Федоровна и стремительно убегает вдогонку.

Я смотрю им вслед и ничего не могу сделать. Горячие слезы катятся по щекам, а горло сковывают сдавленные рыдания.

— Что это сейчас было? — доносится до меня голос Гордеева.

— Ничего… не важно, — судорожно всхлипываю и качаю головой. Не могу объяснить ему ничего. Мне слишком больно. Сердце сжимается и кровоточит. — Оставь меня в покое.

— Тася? — настаивает он. Разворачивает меня к себе и сканирует пытливым взглядом. — Что, мать твою, происходит?

Сил сдерживаться не осталось, и меня прорывает. Реву навзрыд и никак не могу успокоиться. Алексей притягивает меня к себе и буквально вминает головой в свою грудь, закрывая от всего. Не спорю и даю волю слезам.

Рубашка быстро становится влажной, но он никак не комментирует этот момент. Гладит меня по волосам и спине, пытаясь успокоиться. А я не могу заставить себя отстраниться. Головой понимаю, что все это неправильно, но мне так нужна поддержка.

— Пойдем присядем, ты мне все расскажешь, а потом решим, что со всем этим делать, — предлагает он на полном серьезе, а я даже не знаю, как на все это реагировать. В последнее время Гордеева стало слишком много в моей жизни.

— Зачем тебе все это? — всхлипываю я.

— Не поверишь. — Он лукаво улыбается. — Я сам не понимаю.

— Ты прав, — выдавливаю из себя улыбку. — Не поверю.

Глава 14 Таисия

Никогда бы не поверила, что все так обернется. Реву навзрыд, а утешает меня Гордеев. Тот самый, из-за которого было пролита большая половина слез в моей жизни. Невозможно и невероятно, но вместе с тем больно и отчаянно приятно. До дрожи в коленях. Я давно забыла, что значит находиться в его объятиях. Сильных, крепких, защищающих от всего на свете.

— Ну, ты как? — Мягкий, бархатистый голос обволакивает меня, словно теплый плед. Вот бы раствориться в нем и забыть обо всем. Но это иллюзия защиты, которая имеет свою цену. Непомерную. Однажды я ее уже заплатила… больше нечем.

Нахожу в себе силы отстраниться от Алексея.

— Нормально, — все еще всхлипываю, но уже тише и спокойнее. Даже удается взять себя в руки. — Спасибо, Леш. Дальше я сама как-нибудь.

Вымученно улыбаюсь и вытираю предательские слезы тыльной стороной ладони. Я искренне благодарна Гордееву, что оказался рядом в такой момент и не дал мне сломаться. Но его участия в этой истории не хочу.

Мы давно чужие друг другу. Любая помощь будет способствовать сближению, а я не хочу наводить мосты. Я просто растерялась. С Сонечкой мне поможет Ульяна. У нее есть знакомые. Она все решит, я в этом уверена, а Гордееву пора уезжать. И так задержала его своими проблемами.

— Нет уж, так не пойдет. — Алексей хмурится и качает головой. — Раз уж ты меня втянула в эту историю, я хочу знать ее начало. Рассказывай.

— Да, в общем-то, не о чем, — неопределенно пожимаю плечами и поджимаю губы. Не знаю, что могу поведать. Скрывать мне в принципе нечего, но делиться чем-то личным не хочу совершенно. Наши отношения не предполагают откровений.

— Действительно, — тянет он снисходительно и закатывает глаза к потолку. — Девочка, живущая в детском доме, называет тебя мамой. Это нормально, по-твоему?

С этой стороны я не рассматривала ситуацию, но выходит и правда страшновато. Неужели он правда сделал такие выводы обо мне?

— Думаешь, я чудовище, упрятавшее своего ребенка в детдом, а теперь пытающееся вернуть, да? — предполагаю ход его мыслей и недовольно фыркаю. Если все так, то неприятненько. Хотя чего я ожидала?

— Нет, — неожиданно мягко улыбается Алексей, откидывается на спинку дивана и внимательно меня рассматривает. — Думаю, ты на это не способна. Но зрелище и правда жутковатое…

По выражению лица понимаю, что он не отступится, и проще сделать, как просит, чем спорить и отнекиваться. Выстраиваю мысли в нужном порядке и набираю в легкие побольше воздуха.

— Соня мне не родная дочь, — тщательно подбираю слова, представляя, как по-идиотски они будут звучать. — Она меня просто выбрала…

— Это как? — Гордеев задумчиво хмурится и чешет подбородок. Видимо, в его голове все это не укладывается. Я бы и сама не поверила, что так бывает, если бы не испытала на себе.

— Шла мимо забора, она увидела меня и окрикнула. А я не смогла пройти мимо, — терпеливо поясняю и невольно улыбаюсь, вспоминаю нашу с Соней первую встречу. — Влюбилась с первого взгляда и стала приходить к ней в гости. Правда, разрешение мне давала опека незаконно… Ульяна как-то договорилась…

— То есть официально тебя здесь не было? — уточняет Алексей, а я только сейчас понимаю, какую ошибку совершила.

— Наверное… — сокрушенно качаю головой. — Я же не знала, что все так обернется. Хотела как можно быстрее увидеть Сонечку.

— К чему такие сложности? — возмущается Гордеев и поднимается на ноги. — Тем более если ты хочешь удочерить ребенка.

— Сначала я не хотела… — зачем-то оправдываюсь и нервно ломаю пальцы. — А потом как-то само собой получилось.

— А заведующая знает о твоих намерениях?

— Конечно, я ей говорила.

— Документы твои где? — стреляет строгим взглядом на мою сумочку, но я отрицательно качаю головой.

— Дома… Я еще не все собрала.

— Поехали заберем, вернемся и поговорим с заведующей.

«Поговорим»? Ошарашенно смотрю на него. Но Алексей абсолютно серьезен. Он что, и правда хочет влезть в эту историю? Да ну, не верю. Зачем ему это?

— Я просто хочу помочь, — словно читает мои мысли и протягивает руку. Как под гипнозом вкладываю свою ладонь. — По старой дружбе…

Кривая усмешка невольно появляется на губах, но я сдерживаюсь от колких комментариев и позволяю помочь мне подняться на ноги. Решил искупить грехи прошлого? Поздновато как-то. Хотя какая теперь разница. Если может помочь забрать Сонечку, я буду благодарна.

Поездка не занимает много времени. Ко мне Алексей не поднимается, терпеливо ждет в машине, пока я ищу документы. Спустя сорок минут мы возвращаемся в детский дом. Иностранцы уже уехали, по секрету нам сообщает охранник и обзывает их вдогонку матерным словом.

Вместе поднимаемся к кабинету заведующей.

— Как ее зовут? Зеленец Г.В.

— Галина Витальевна, — зябко веду плечами, пытаясь сосредоточиться. — Подожди меня здесь, — прошу Алексея, а сама трясусь от страха предстоящей встречи. Ничего не могу с собой поделать, боюсь услышать приговор.

— Ну уж нет, — хмыкает он. — Это же я представился волонтером. Значит, мне и разгребать недопонимание.

— Да перестань, — нервно улыбаюсь. — Вряд ли твои слова на что-то повлияли.

— Все равно. Пойдем.

Гордеев берет меня за локоть и, не давая опомниться, практически впихивает в кабинет заведующей.

— Добрый день, можно? — пищу я, дрожащим от волнения голосом.

— Здравствуйте. — Алексей явно гораздо увереннее в себе.

— Проходите. — Галина Витальевна сканирует нас взглядом поверх очков. — Вы по какому вопросу?

Устало откидывается на спинку своего кресла и жестом предлагает нам присесть напротив.

— Мы по поводу девочки, — сажусь на стул и нервно разглаживаю папку с документами на своих коленях. — Сони Изюмской.

— Что с ней не так? — Бровь заведующей вопросительно приподнимается, а глаза подозрительно прищуриваются.

— Все так… просто вот… — так и не сумев взять себя в руки и сказать все, что хотела, просто протягиваю ей папку.

— Что «вот»? — хмурится Галина Витальевна, скептически глядя на меня.

— Я собрала документы… справки кое-какие… — судорожно всхлипываю и понимаю, что сейчас опять разревусь. Так не вовремя. Алексей неожиданно сжимает мою ладонь под столом и придает уверенности.